Голос земли
Грохот орудий становится слышней.
Над головами начинают визжать снаряды, и кажется, что они летят прямо в тебя. Голова как-то невольно клонится книзу. Кланяешься направо и налево.
Лошади фыркают и осторожно ведут ушами. Шоссе опустело, как будто вымело всех. Через несколько шагов нас останавливает солдат, схоронившийся за деревом:
- Дальше ехать нельзя! Линия обстрела!
Сворачиваем в сторону от шоссе и едем по вспаханному полю, где маячат какие то фигуры.
С изумлением замечаем, что борозды еще совсем свежие, а по ним только что прошел плуг.
Подъезжаем ближе. Крестьяне пашут!
Грохот орудий, лязг штыков и мирный труд пахаря!
На черном вспаханном поле желтые пятна подпочвы засыпанных старых окопов. Плуг прошел по ним и залечил старые раны.
Уверенно, совсем не замечая рвущихся шрапнелей, идет крестьянин за плугом, и ровная борозда ложится сзади него. Изредка земля вынесет на поверхность шрапнельный стакан, осколок гранаты, обойму с патронами.
Остановится, отбросит в сторону и снова за работу.
Над его полем летят, жужжа, как гигантские шмели, снаряды, а он как будто ничего и не видит и не слышит.
Какие думы в голове у этого любовника земли?
- Давно вы вернулись обратно домой? -спрашиваю его.
- Как пролетели дикие утки.
Ушли от гнавшегося призрака смерти, от голода, от разрухи. Бросили насиженные родные места.
Терпеливо впитывали горечь чужого угла, принявшего их из сострадание города.
Ох, какие длинные ночи и дни вынужденного, нудного безделья!
Но тогда была зима, земля спала, укутанная снегом...
Пролетели дикие утки. Солнце выпило воду на полях.
Закурилась земля фимиамом радостного пробуждения. " - Разве поле может быть без хозяина?
И в душе крестьянина-землероба заговорила тревога.
Любовь к своей пахоте от весенних лучей развернулась, как душистая почка.
Тоска по земле застилает ему глаза. Он не видит рвущихся снарядов, не слышит грохота орудий.
Это сильнее смерти.
