В тылу армии

Здесь не несутся, сломя голову ординарцы, не бежит на позицию быстрым неровным шагом рота резерва. Порою здесь не слышно грохочущих орудий и трескотни пулеметов, но все же даже и в далеком тылу армии чувствуется близость войны. Разговоры только о ней. В Белостоке на станции толпа ополченцев.
«Слышно, слышно», - с оживлением говорят в ней. «Как же, и нынешней ночью слышно было». А один из ополченцев, недавно прибывший из-под Осовца, рисует картину недавних боев под крепостью. «Полыхало на небе словно будто молнии, как гроза, и гром гремел». - «А до вас немцы не доходили?» - «Нет, немца еще в глаза не видели››. Небольшой, щуплый паренек, в засаленном картузе, решительно говорит: «Немцев будем бить сердито. Сразу два зуба и глаз». Толпа озаряется улыбками и разражается детским хохотом. И удивительно, что лица спокойные, ясные, веселые. Какая-то чувствуется уверенность.
Вот большой город, всего в нескольких верстах от передовых позиций. На улицах масса народа, военных и штатских. Везде, где есть люди, слышится смех и веселый разговор. В чайной группа военных. «Далеко ваши позиции?» спрашивают одни других. - «В получасе езды. А ваши?» - «Минут пятнадцать - двадцать. Мы как кроты копаемся в земле. Высунуть пальца не можем. Приехали с генералом в баню». На улице зазвенели бубенчики. «Не становой ли едет на огонёк?» - смеются между собой военные. «В самом деле, точно в России на масленице». «Да, да-а хорошо сейчас в России». У одного дома толпятся военные. На воротах вывеска: «Баня всероссийского союза городов». Подъехали верхом офицеры. «Сегодня какой день, спрашивают, солдатский или офицерский?» - «Так точно, солдатский. Для офицеров завтра». «Неудача. Ну, да мы не помешаем!» Баня во дворе. В предбаннике масса народа. Рота солдат моется повзводно. Два генерала и несколько офицеров, приехавших с позиций, получили разрешение мыться с солдатами. «Мы не помешаем, - упрашивали они. Только бы помыться»... Полок кишит людьми всех чинов и рангов.
Идут разговоры. «Дай Бог устроителям доброго здоровья...» - «Россию чувствуем»... - «Три месяца не мылся... Ах, как хорошо»... Баня самое посещаемое место в городе. И самое приятное для окопов, которые живыми нитями связаны с ней. Круглый день толпится у бани народ. Баня солдату нужна, как хлеб.
Около местечка С, за которым шёл ожесточенный бой, жизнь идет во всю. В обозах, располо-жившихся при дорогах, готовят обед. Попахивают кухни, рубят туши. Откуда-то гонят навьюченных осликов, на рысях к позициям провозят зарядные ящики. Слышна не только канонада, но и пулеметная, и ружейная стрельба. Со стороны И... немцы идут густыми колоннами, под прикрытием артиллерии. Ночью было несколько атак. Наши понесли потери, но у немцев они были крупнее. Ружейная трескотня совсем близко. С той стороны, где идет бой, потянулись обывательские подводы. Впереди коровы, свиньи, на телегах ребята держат в руках гусей, на свободных телегах подвозят раненых, а навстречу к позициям идут части бывшие в резерве. «Дорогу»!.. - Резко и пронзительно выкрикивает парковый офицер, и ящики со снарядами проносятся мимо. У питательного пункта стоят раненые. Питательный пункт--это не что иное, как небольшой поезд, с вагонами старого типа, приспособленного к целям пункта, т. е.: в нем имеется прекрасно оборудованный вагон-кухня с холодильниками, кладовыми и котлом на 800 порций щей, есть вагон-столовая для персонала поезда и для офицеров, помещение для лошадей, несколько багажных вагонов и т. п. У дверей вагона-кухни толпилось уже много людей; иные подходили со своей посудой, иные с солдатскими манерками, этим отливали порции, отмеривали хлеб, и они отходили; тех же, у кого собственных приспособлений не имеется, выстраивают в две шеренги, раздают ложки, хлеб и порцию мяса, и, разбив на группы по десять человек в каждой, выносят по десятичному ведру с крышками. Питаемые усаживаются вокруг, крышки снимают, вкусный запах хорошо уваренных щей разносится в воздухе, и кругом поднимается такое аппетитное чавканье, которое способно и у человека, только что съевшего самый тонкий обед, вызвать аппетит. Так по евангельской заповеди и кормит каждый день питательный пункт голодных, не разбирая частей, рода оружия и мундиров.