Бои под Варшавой.

Более недели по всей Варшаве - в семьях, в кофейнях, на каждом углу, в толпе, на улицах, - только и слышно: Гройцы, Песочная, Блоне, Юзефово, Прушково, Мочидловский лес, леса Браницких, Тарчин, Пыры. Всё это - окрестности Варшавы, и часто очень близкие.

Сначала отсюда бежали в Варшаву жители этих селений и местечек, спасаясь от движущихся к ним немцев. Потом отсюда же стали везти наших раненых. В поездах, на самоходах, на повозках.

В конце недели называли места чуть ли не у самых застав Варшавы. Жители выходили за огороды и с пригорков смотрели на стельбу наших батарей.

С крыш шестиэтажных домов тёмными ночами видны были огни и русских и немецких батарей. Казалось, вот-вот ещё переход немцев вперёд, - и город будет взят. Немцы так и были убеждены. Считали уже Варшаву своею добычей.
Смятение в рядах германской пехоты под убийственным огнём нашей артиллерии.
Бой при Прушкове, как и одновременные с ним бои при Блони, при Пясечной на пути в Тарчин и Гройцы, вокруг Гуры Кальварии и др., спас Варшаву от нашествия германцев. Немцы, бесспорно, хотели во что бы то ни стало овладеть столицей нашей Польши; им это было нужно, чтобы произвести впечатление в Европе, чтобы воспользоваться громадными запасами всякого рода, собранными в Варшаве, чтобы зазимовать в богатом и благоустроенном городе. Они сосредоточили на путях к Варшаве силы весьма значительные (опять-таки, ещё недавно сказали бы "огромные"), пустили в ход все средства, вплоть до наводнения города шпионами и предателями и запугивания жителей метанием бомб с аэропланов. Но все усилия разбились о спокойную твёрдость русского солдата и мужественную лояльность местного населения. Немцы, захватывая города Варшавской губернии и даже Варшавского уезда, докатились лавиной почти до самых предместий Варшавы, но здесь встретили решительный отпор. После 14-тидневных боёв, стоивших жизни тысячам и тысячи выведших из строя, немцы теперь выбиты изо всех своих укреплений позиций и отброшены далеко к своим границам.