Сёстры милосердия

I.
Подвиги русских женщин, в самоотвержением и безграничною христианскою любовью следовавших за своими мужьями и братьями на поля сражений, давно и прекрасно описаны в книгах. И в Отечественную войну 1812 года, когда на нас шли французы, и в тяжелую Севастопольскую кампанию в Крыму, и в последние русско-турецкую и японскую войны, русские женщины и девушки проявили необыкновенную высоту духа. Недаром название «сестра милосердия» стало таким близким и дорогим каждому русскому человеку.
В эту кровопролитную, тяжелую войну наши сестры милосердия работают, не покладая рук, иногда под почти непрерывным неприятельским огнем, без отдыха, без пищи, по несколько часов кряду. Англичане прославились своим хладнокровием и спокойствием, но вот что пишет одна англичанка, работавшая сестрою милосердия в летучем отряде русского Красного Креста. «Я изумляюсь удивительному спокойствию и деловитости русских. Им положительно чуждо чувство паники. Мне ужасно нравится их манера обращаться за помощью или содействием во всевозможные минуты жизни. На улице, в госпитале, всюду, раз вы одеты «сестрою», -они просто и доверчиво останавливают вас, заговаривают с вами, просят прочитать им что-нибудь, написать письмо или адрес на конверте поберечь или отправить по адресу деньги. Платье сестры дает вам полную возможность быть полезной и нужной».
Причина такого отношение к сестре милосердия, несомненно, кроется в её сердечном, глубоко-любовном отношении к солдату. «Я никогда в жизни, -пишет та же англичанка, -не забуду тех трогательных сцен, что мне пришлось видеть в госпиталях, того удивительно глубокого сочувствия этих славных людей к их раненым»...
Работа сестры милосердия очень тяжелая. - В Г... С-кий полк сражался от нас верстах в десяти, -рассказывает одна из сестер. -Когда привезли раненых прямо с позиций, Господи, что тут было! Работали до двух часов ночи. Тут же сейчас на глазах умерло три человека. Слава Богу, что здесь же был батюшка. Успели дать глухую исповедь и всех приобщить. Утром еще поработали... А раненые идут и идут. Комендант просил накормить их и предупредил, что сейчас увезут триста раненых, из них сорок немцев. -Я кое-как достала баранины, сварила щей, и они всё расхватали. Трудно было всех накормить: сейчас же сажали всех на подводу и везли. Они уже едут , а я им на ходу подаю кружки со щами. Я им говорю «щи сырые», а они: «милая сестрица, только бы горячие. Мы уже пять дней ничего горячего не видели. Врачи и сестры работали еще у коменданта. Взяли комнатку, где лежали мука и крупа, немного разобрались, пол побрызгали водой, метлой вымели. Здесь работали тоже часов до двух ночи».
Недавно в одной из Петроградских газет было напечатано теплое благодарственное письмо нескольких раненых офицеров за то, что в санитарном поезде, который немцы, по своему варварскому обычаю, подвергли обстрелу, сестры милосердия не только не стали прятаться от рвущихся снарядов, но спокойно, без всякого страха, продолжали ухаживать за ранеными. В целом ряде газет был описан подвиг одной сестры милосердия, под страшным ружейным огнём вышедшей из окопов, чтобы перевязать лежащих между неприятельскими и нашими окопами раненых. Это было в Закавказье, на турецком фронте. Такое самоотвержение русской сестры милосердие тронуло даже турок. Они прекратили стрельбу и знаками одобрение выражали свой восторг перед этим подвигом. К сожалению, немцы в этом отношении оказываются гораздо хуже турок.