В Беловежской пуще
Немцы долбят наш фронт в Бельске, в 26 верстах от Беловежской пущи.
Уже два дня тому назад уехали лесники, сторожа, разные дозорные и объездчики. В лесных сторожках поселились солдаты и беженцы. Даже зубры из зверинца и те эвакуированы в дикие дебри пущи.
Вот прекрасное озеро у беловежского дворца. Легко можно угадать, как нарядно и изящно оно сверкало, обрамленное кустами окружающей его зелени.
А теперь…
Спущена вода. В грязных лужицах копаются мальчишки, вылавливая рыбу. Они засучили штанишки, и до колен их ноги покрыты толстым слоем черной грязи.
Еще вчера в одной из луж плавали гордые, ослепительно белые лебеди. Сейчас лебедей больше не видно. На поверхности воды. Зато сегодня утром мы видели: тянулся бесконечный обоз, и на одной из фур, рядом с возницей, торжественно восседал лебедь. Других его собратьев солдатики, должно быть, съели, а этот еще красуется денек - другой.
То же случилось с фазанами, павлинами: их сегодня уже нет. Только перья одного из них валяются в стороне.
Во дворце и в прилегающих службах все эвакуировано еще несколько дней тому назад. Все вывезено подальше в более безопасные места.
Вхожу во дворец, поднимаюсь с этажа на этаж, и вспоминаются эти старинные стихи:
«Вхожу в смущении в забытые палаты».
Увезена вся обстановка, до самой последней безделушки. Пусты эти забытые палаты, когда то дававшие приют Высоким Гостям. Валяются какие-то бумажки, визитные карточки, осколки битого стекла, бахрома от увезенных жалюзи, гвозди, винты, гайки. И пустеют, еще больше пустеют без того унылые залы.
Все комнаты становятся странно похожи одна на другую, ибо их всех объединяет пустота.
Увезено все, но нельзя увезти стенной живописи, и чудные фрески ярко выделаются на стенах, как напоминание об иных, минувших днях.
Выхожу на балкон. Тихие и кроткие расстилаются внизу какие-то цветочные насаждения и ярким пятном краснеют кусты ря6ины и зелёным выступом стоят вдали сосны и дубы Беловежской пущи.
