Вести из Франции.

Газета «Temps» в интересной статье подчеркивает господствующий среди высших начальников современной французской армии истинный патриотизм и дисциплину, основанную на принципе взаимной поддержки и безусловного подчинения предначертаниям верховного вождя. В этом отношении французская армия поднялась на величественную высоту и ничего подобного не замечалось ни в героическую эпоху наполеоновских войн, ни во время катастрофы второй империи. Вокруг великого избранника славы и победы кишели острое соперничество, пагубная зависть и беспощадные интриги. Ничто не останавливало маршалов в погоне за личными расчетами -ни присутствие императора, ни явная опасность для отечества. В день двойной победы под Иеной и Ауэрштадтом маршал Бернадот оставил Даву без поддержки, а Наполеон пощадил будущего шведскаго короля потому, что опасался его и вследствии связывающих их уз свойства!
Везде, в Испании, в России и в кампании во Франции, несогласие между сотрудниками Наполеона ускоряли печальную развязку и он не смел наказывать их за промахи и ошибки.
В печальную годину войны 1870 г. было еще хуже: когда Фросар,бывший преподаватель императорского принца, терпел поражение, один генерал воскликнул«Школьный учитель попал в лужу! Посмотрим, как он из неё выберется.» Фальи, разбитый по своей вине, продолжает командовать и делает целый ряд ошибок, законченных Седаном. В страшные августовские дни, когда Французы могли вырвать победу, Бурбаки с 35.О00 корпусом, под предлогом неимения приказаний от Базена, остается безучастным зрителем того, как был раздавлен Канробер подавляющим превосходством сил.
Что было бы с Францией, восклицает автор статьи, если бы в прошлом году сражение на Марне было разыграно в том же стиле? Если бы генералы Франше д'Эсперэ и Лангле де-Кари предоставили бы генералу Фоку выпутываться самому. Но они были проникнуты принципами, установленными главнокомандующим в приказе по армии; ими руководила не забота о личной славе, а только мысль о победе армии и спасении отечества. Таков меч, ныне защищающий Францию; скованный геройским прошлым, обагренный кровью и закаленный огнем, он не переставал твердеть и обновляться. Теперь это национальная армия.
Французский военный врач описывает под заглавием «Смерть генерала» следующий эпизод, напоминающий древние героические легенды: близ деревушки, под проливным дождем, стоял со штабом генерал Бриду, только 10 дней тому назад принявший командование над кавалерийским корпусом. Впереди слышна была перестрелка, то удалявшаяся, то опять приближавшаяся. Генерал пожелал лично ознакомиться с обстановкою боя; подали автомобили, которые понеслись вперед. Вдруг из засады, с опушки леса. раздался залп - автомобили изрешечены пулями; два офицера убиты, генерал ранен. Подоспевший конный конвой бросился в атаку и прогнал немцев. Генерала привезли на перевязочный пункт, где врач тотчас убедился, что положение его безнадёжное и лишь поддерживал жизнь в течение часа при помощи кофеина, эфира и камфарного масла. Генерал Бриду испытывал сильные страдания, но не жаловался, а все время говорил о своем славном корпусе и Храбрых солдатах. В это время прибыл начальник дивизии генерал Бюиссон. Раненый обратился к нему со следующими словами; «Мой храбрый друг! Я умираю за родину и рад передать командование корпусом именно вам, вполне достойному этого. Не забудьте, что наша задача - вперед и вперед. Надо нанести возможно больше вреда варварам, стремящимся уничтожить нашу прекрасную Францию. Я уверен в конечной победе и жалею, что сам так мало мог содействовать ей». Он впал в забытье, но потом вновь очнулся и последними словами его были: «Я рад умереть за отечество. Скажите кавалерийскому корпусу, что моя смерть должна служить ему примером!...›››