На перевалах. (Из дневника сестры милосердия)
Опять едем мимо полу-польских, полу-еврейских сел и местечек.
Навстречу то и дело попадаются пленные австрийцы. Это свеже-пленные, их около полуторы тысячи, но конвойные говорят, что сзади идет тысяч пять-шесть.
Вид у пенных бодрый: заметно, что предпочитают быть в плену, чем сидеть в окопах. В зубах трубки; шлепают по грязи в своих щегольских, «не хозяйственных» башмаках и с любопытством поглядывают по сторонам.
Мы остановились и обменялись несколькими фразами. Взяли их здесь, недалеко, в Карпатах; в России им побывать интересно, они слышали о России много небывалого, но не хотят попасть в Сибирь. Там холодно.. Но ничего: их согреет горячая кровь.
Мы двинулись дальше -снова жесты привета, улыбки. Опять тянутся наши обозы, транспорты, хлебопекарни. Идет свежая, бодрая наша пехота. Идти и ехать приятно: после долгих последних дней выпал глубокий снег›, все кругом бело, молодо, свежо...
Подъехали к городку А., чтобы переночевать и ехать дальше. Здесь обычная картина последних месяцев; у коменданта стоит очередь с своими просьбами, жалобами, недоразумениями. Русины, еще увидя издали, снимают шапки и проходят, низко кланяясь, сказав свое обычное:
- Слава Христу.
Утром, еще не успела побледнеть луна, мы поехали дальше. Но в этот день нам суждено было проехать только три версты. Лошади выбились из сил; крутые перевалы заставляли каждую повозку тащить 6-8 лошадьми, к тому же впереди и рядом шли саперные и понтонные батальоны, дорога загромождалась и проезд вперед был невозможен.
Едва осилив вторую гору, лошади пристали. Остановились в небольшой деревушке, и наши солдаты кучера пошли, утопая по колени в грязи, искать нам и лошадям «мешканье».
Все избы были набиты нашими солдатами, но нашли все же одну темную и закопченную хату, в которой оказалась и печка, и солома. Хозяин-поляк вскипятил нам «гербату», и, напившись чаю, мы легли спать. Было очень душно; хата тесная, а в ней поместилось два врача, четыре сестры, наши кучера и четверо хозяев. Утром в голове тяжесть была удручающая. Бургомистр отвел нам две комнаты в доме магистрата и тотчас к нам пришли ксендз, местный адвокат, гминный и доктор. Из разговоров с ними мы узнали, что здесь были недавно австрийцы, причем, отступая, они не щадили общественных мест, не считались с населением и относились ко всему вандалически дико. Так, например, нам показали музей, в котором хранились старинные утварь, монеты, вазы, книги и гербы польских княжеств, затем сокольский зал. Все было разбито, разграблено.
Рассказывают, что австрийские офицеры сначала кричали на своих солдат, а потом уходили в частные квартиры, отдавая все в руки мародеров.
Переночевав и закусив местной колбасой и картошкой (хлеба нет нигде), мы поехали дальше. Дорога пошла ровнее, нет выбоин и ухабов. К вечеру мы прибыли к месту своего назначение, где нам нужно развернуться для приема раненых.
Мы выбрали помещение в одной из гимназий, и все этим очень удовлетворены. К тому же от встречных солдат мы узнали, что недалеко стоит поезд её Величества. Это нас очень подбодрило и обрадовало, так как этот поезд всегда вовремя приходит к нам на помощь. Сегодня, как и в прежние разы, мы пошли со своими насущными нуждами, и нам дали все, что нужно.
