С поля брани. (Из письма казачьего офицера)

Наш небольшой отряд получил поручение обойти с фланга неприятельскую колонну.
Крадучись, мы отходили все далее и далее от расположения наших главных сил. Кончился лес, среди которого мы пробились навстречу врагу и жуткой неизвестности.
Перед нами уже просвечивалась лежащая за лесом поляна.
Находившиеся в передовой цепи нашего отряда люди доносили, что на поляне разбросано несколько лачуг, оставленных бежавшими жителями.
Ни лая собаки, ни ржанья лошади.
Казалось, что вся окрестность на далекое пространство вымерла. Небольшая группа передовых нашего отряда, рассыпавшись, осторожно начала выходить из леса.
Грянул неожиданный выстрел...
Засевший в канавах, около шоссе, немецкий «секрет» открыл по нашим храбрецам пальбу. .
Ожил заброшенный поселок.
Среди строений показались немецкие солдаты.
Можно было безошибочно определить, что неприятельская застава намного по численности превышала силы нашего отряда.
Мы застали на опушке леса, и началась перестрелка.
Стрельба, вначале беспорядочная, нервная, вскоре перешла в выдержанную хладнокровную охоту.
Проходили часы, а мы молча стреляли.
Немцы, предполагавшие встретить большие силы русских, не отваживались перейти в наступление.
Мы же решили не уступать занятых позиций, поджидая здесь обещанного подкрепления. Во время перестрелки незаметно подкралась ночь. Черная, осенняя, без звездочек на покрытом тучами небе. Нами были расставлены часовые, охранявшие отряд от внезапных нападений врага. Мы находились не в худших условиях, чем были в первые часы встречи с неприятелем.
И тем не менее что-то тревожило и волновало людей.
Быть может, в зловещей тишине, наступившей ночи, острее чувствовалось леденящее дыхание смерти.
Перестрелка, теперь уже совершенно ненужная и бесцельная, то смолкала, то вновь разгоралась с неудержимой быстротой.
Чтобы отогнать от себя давящих призраков ночи, воины обоих враждующих лагерей брались за ружья, посылая в непроглядную тьму пулю за пулей.
Казалось, что эта ночь не будет иметь рассвета, минуты и часы тягуче протекали в вечность.
Вдруг среди унылой тишины раздается смелый и молодой голос общего любимца в отряде, весельчака и потешника Терехова.
- Время, братцы, иллюминацию для дорогих гостей зажечь!
Через час весь вражеский стан осветился ярким заревом пожара. Горели, оставленные далеко в поле за расположением немецкого отряда, подожжённые Тереховым стога сена.
Неожиданность произвела переполох среди врагов.
В панике они заметались на освещенной площади.
Из своей скрытой в ночной темноте засады мы расстреливали их на выбор.
Штыковым ударом мы закончили дело, -разбитая нами немецкая застава бежала в беспорядке.