Жизнь в Вене и Берлине
Фридман рассказывает, что железные дороги в Германии охраняются ландштурмистами, ранеными в боях, и теперь выздоравливающими. Большинство ландштурмистов толстяки, весьма почтенного возраста. Они ревностно несут полицейские обязанности и подвергают обыску пассажиров, которые кажутся им подозрительными. Благодаря личному осмотру пассажиров, поезда стоят часами там, где в мирное время остановка длится 2-3 минуты. Особенно тяжело приходится женщинам, которым, во время обыска, предлагают распускать волосы и снимать шиньоны.
В Берлине, по словам Фридмана, днем царит серьезное, сосредоточенное настроение, а по ночам - похоронное. Ничего подобного нет в Вене, где происходит «пир во время чумы», где театры и кафе всегда переполнены публикой. Венцы по-прежнему легкомысленны, острят с юмором «висельника» о военных событиях. Разница между Берлином и Веною, говорит Фридман, та же, что между симфонией и опереткой.
Максимум ненависти изливается на англичан, затем вражда распределяется между французами и русскими. Англичане и французы лишены свободы, русские же находятся под полицейским надзором (они не могут выходить из дому после 8 час. вечера и должны дважды в день являться в полицию). По мнению Фридмана мягкость немцев в отношении русских объясняется опасением, что в случае репрессалий, от последних больше потерпят немцы в России, чем русские в Германии: первых, ведь, значительно больше.
