Бронированные автомобили

Блиндированный немецкий трофейный автомобильКогда в августе обнаружилось ценное преимущество немцев в их бронированных автомобилях, то решено было и у нас завести подобные же «чудеса». Взяли обычные тележки для легких самоходов. Отправили их на завод и там поставили на тележки кузова, склепанные из стальных листов. Внутри поставили пулеметы, и вот вам достойный противник «страшному чуду» немецкой техники. «Техника» немудрая и несложная. Главное «чудо» в командном составе. Эта часть действительно, поставлена чудесно. Полковник Д-ий выбрал себе помощниками офицеров и с большою учёною подготовкой и прошедших серьёзную военную школу, стальных людей по закалке духа, достойных править стальною машиной. В команду нижних чинов они набрали людей под стать себе. Тут и охотники, и добровольцы, и запасные, и взятые из строя.
Просеянные с большим выбором. Каждого ценили с точки зрения полной его пригодности к большому и ответственному делу. Каждому выяснялись и важность, и опасность его службы. И люди сознательно на то шли. Когда в бою под Лодзью у Пабианиц бронированные самоходы с пулеметами выехали на прикрытие атаки нашего батальона против трех немецких полков, и когда самоходы подъехали к немцам и остановились перед ними на расстоянии полутораста сажень, командующий головным самоходом офицер Г-ов сказал пулеметчикам:
- Ну, ребята, полное спокойствие. Не торопиться и не нервничать. Надо, чтобы ни одна лента не пропала даром. Неприятеля тысячи. Дело предстоит горячее.
- На то шли- спокойно отвечает пулеметчик. - Чем больше немца, тем лучше, сильнее его накрошим, а они, конечно, тоже зевать не будут, дадут и нам.
Бой под конец сблизился до пятидесяти шагов. Немецкие пули, как крупный град, барабанили по стальным листам самоходного покрова. Восемнадцать пуль пронизали броню в разных местах. Все сидевшие в самоходе, и офицеры, и нижние чины, были ранены. И все во всё время боя продолжали спокойно работать, как будто в учебной комнате. Поправляли патронные ленты, когда их заедало. Разбирали и собирали пулемет, когда он, накаленный выше всякой меры, переставал работать.
Чинят один пулемет, а другим стреляют. И все это под ружейным огнём трёх полков под обстрелом орудий, на открытом месте, когда самоход вдруг стал сам и не может даже двинуться с места. Пришлось части команды даже выйти из самоходов и катить их руками.
- Правее, правее, на меня бери!- кричит он тонущим самоход позади него.
Внешний вид бронированного самохода довольно неказистый. Какая - то гробоподобная колымага. Крышка сверху складная, откидная. Когда самоход идет походным порядком - крышка откидывается, и офицер, стоя в самоходе, осматривает местность. Во время же боя крышка опущена, и каждый сидит сжатый. Места в самоходе в обрез. Площадь, ведь, обыкновенного самохода. На ней должны уместиться два пулемета со станками, два пулеметчика, правящий машиною, командующий офицер и солдат, подающий ленты с патронами. Всего пять человек. Прибавьте сюда еще патроны. Их до сорока ящиков. Всё это так наполняет самоход, что ни хлеба, ни теплой одежды с собою взять нельзя. И так негде шевельнуться. К концу же боя, случается, и дышать нечем. Сидящие под стальною бронею не только задыхаются - они отравляются.
По мере того, как усиливается стрельба из пулеметов, ленты с патронами, отработанные уже, кидаются здесь же. они заполняют самоход до крышки. Газы от стрельбы остаются здесь же, а тут обыкновенно простреливают кожухи у пулемета. Каждый, ведь, пулемет, дуло его, заключен в кожух, наполненный водою. Это делается для охлаждения ствола. От молниеносной стрельбы ствол быстро накаляется и вода в кожухе начинает кипеть. Когда кожух неизбежно пробивается неприятельскими пулями (ствол пулемета высунут наружу), то пар вырывается и заполняет нутро самохода.
- Когда машина перестала работать, и мне пришлось выскочить из самохода на открытую дорогу под шрапнельный огонь, я не думал ни об опасности, ни о полученной уже внутри самохода ране, - говорил мне командир стального самохода. -Мне хотелось только дышать.
- Жарко у нас в самоходе. Жарко и в переносном и в буквальном смысле - говорил мне правящий машиной.
А в это время немцы в ста, в семидесяти, в пятидесяти шагах барабанят пулями по самоходу. Самоход своими пулеметами косит у неприятеля ряды.
- Так и валятся, так и валятся. Как трава на покосе - говорит упоенный работою своих пулеметов командир. Ведет наводчик пулемет, а за ним немцы пластом, один за другим.
И хочется их еще ближе, еще больше. Но и допустить их вплотную к себе нельзя:
подскочат, возьмут нас голыми руками, - в упор, ведь, пулеметом ничего не поделаешь. А немцы тоже знают дело: и живые валятся на землю, ползут к нам и стреляют. Да еще так: разрывными пулями. Ударится такая пуля о стену и разорвется. В наблюдательную щель вижу, как сверкнет голубоватым огоньком. Иные пули, больше снизу, рикошетом и пробивают броню. То и дело слышишь о стенки брони:
- Тень, тень, тень.
В воздухе внутри самохода летят мелкие осколки брони. Они жалят, колют, секут лицо. После боя у меня все лицо было усеяно этими крупинками. Я их то выцарапывал ногтем, то выколупывал булавкою. Одну крупинку вынул слева у носа неделю спустя.
Пехота не нарадуется, не налюбуется на бронированные самоходы. При встречах на дороге, на позициях обступают, рассматривают, любовно гладят руками, зовут с собою. На позициях встречают, как дорогих гостей.
- Праздник, братцы - шутят солдаты.-«Пироги» приехали. Пойдем сегодня немца «пирогами» угощать. Он нас «чемоданами», а мы его «пирогами». Пусть попробуют, чьё кушанье вкуснее.