В Балтийском море

(Ночь с 3-го на 4-е августа).
Туманом затянуло море. За линией минных заграждений было совсем тихо. Один из наших миноносцев стоял на дозоре. Жутко было в этой скорлупе. Все огни были потушены, на палубе суденышка люди стояли на местах и пробирались ощупью.
Упаси Боже зажечь огонь. Враг заметит, а выдать расположение дозоров это большой козырь в руки врага.
Было десять часов вечера. Через два часа миноносцу на смену придет другой. Дежурство подходило к концу.
В 10 часов вечера со стороны заграждений послышался шум. Началась ночная морская атака.
Германские большие суда били наудачу.
Ясно было, что стрельба затеяна не по-пустому: будет жаркое дело. Запела вдали сирена. В темноте стали поблескивать то там, то сям прерывистые огоньки: переговаривались невидимые еще суда. Подготовлялась атака.
Застучал в телеграфной будке телеграф. По морю разлетелась весть об атаке. Со всех сторон задвигались суда. Море заговорило. Взлетали ракеты, с визгом рвались снаряды в воздухе, разлетаясь огненными клубками, и на туманном небе прожекторы словно выплясывали своими лучами бешеный танец.
Немцы шли на отчаянный, рискованный прорыв. В первую линию стлались гигантские снаряды, образовавшие смертоносную стену, бороздившие воздух по разным направлениям.
Это стреляли большие суда. Сплошная огневая завеса грозила гибелью любому из наших судов, которое осмелилось бы кинуться в огонь. Но наши моряки кидались бесстрашно. Маленькие, остроносые суденышки грудью шли на врага.
Заахала откуда-то сбоку «Слава» своими жерлами.
Сколько бросили немцы в атаку своих сил, трудно определить, и сколько этих судов подорвалось на минах во время атаки, кто скажет? Нашим не было времени следить ещё и за тем, как мяла свои стальные бока немчура.
Немцы прорвались сквозь наши минные заграждения. Стало известным, что три из них идут в атаку.
Момент был жуткий. Одни они, или нет, и где они?
Может быть сзади идут еще и еще, может быть, и вся немецкая эскадра ворвалась. Что делать? Нас - все миноносцы, подводные лодки. Могут раздавить своей громадой...
Для моряков выбора между «вперёд» и «назад» нет. Когда приходится в критические минуты действовать самостоятельно, их лозунг--«вперёд». Таких было двое: первый миноносец (имен не называю), который должен был уйти назад в 12 часов ночи, и второй который шел в дозор ему на смену. Остальные уже также бились в неравном бою.
Наконец нащупали друг друга, выследили неприятеля, и бой принял более или менее определённый характер. По вспышкам огня, по свету прожекторов удалось ориентироваться.
На миноносцах стало легче: знали, что будут бить врага наверняка.. Люди были спокойны. Громкий голос командиров всех ободрял. На миноносцах не то, что на больших бронированных судах.
Не скроешься никуда от чугунного вихря. Достаточно небольшого снаряда чтобы пробить тонкий корпус. Спасаться трудно. Шлюпки маленькие. Спасать с других судов - где там, в этом страшном котле.
Немцы прорвались, но только трое. И попали в ловушку. В темноте потеряли направление, заметались, как крысы в западне. Кинулись туда, сюда, но найти выхода из заграждений не могли. Стали отчаянно бороться, попадая в темноте под огонь своих же дредноутов. Наши, не обращая внимания на ураганный огонь немцев, атаковали врага.
Люди на палубе не думали о смерти, не обращали внимания на осколки, на снаряды, на раненых товарищей. Была толькомысль, чтобы дорого обошлось врагу наступление. Не обращали внимания на свои раны.
Одному матросу снарядом раздробило бедро. Он только что подскочил к орудию, дал выстрел, дал другой.
В этот момент настала полная тьма. Погасли немецкие прожекторы, и только снопы огня бороздили тьму.
Почувствовал, что трудно стоять на ногах. Ухватился за перила вокруг палубы, и, едва сдерживая стоны, почти машинально стал передвигаться, ощупывая дорогу, еле-еле волоча здоровую ногу - другой он не чувствовал.
Снова стало светло. Вспыхнули прожекторы.
По дороге встретился офицер.
- Что ты? Что с тобой?
- Ногу мне отнесло, ваше благородие.
- Сейчас ступай вниз, не смей тут оставаться! Скорее на перевязку.
Подхватили на носилки. Унесли вниз, в перевязочную. Рану перевязали. Нога была цела.
Бой длился несколько часов. Немецкие миноносцы бежали из боя, за ними гнались. На них вспыхнули пожары. Скоро их стрельба затихла совсем. За темнотой трудно было проследить их судьбу.
Может быть, до берега не добрались, по дороге утонули...
Паника немцев была далеко небезосновательна.
Заняв Рижский залив, они вдруг поспешно бежали... Почему?
Ответом может послужить только лихая работа наших моряков.